В небе Арктики. Две судьбы первого в мире полярного аса

Земля Франца-Иосифа — архипелаг в Северном Ледовитом океане, на севере Европы. Это часть полярных владений России, организационно входит в состав Приморского района Архангельской области. Состоит из 192 островов, общая их площадь 16 134 км².

А «Нагурское» — городок пограничного линейного отделения войсковой части №9794, это и есть самый северный аэропорт и самая отдаленная от материка погранзастава России. Расположен микроскопический в северной оконечности острова Земля Александры архипелага Земля Франца-Иосифа. Поселение названо в честь польского полярного летчика Яна Иосифовича Нагурского.

12 сентября 2008 года вблизи погранзаставы ФСБ «Нагурская» на острове Александры прошло выездное заседание Совета безопасности России. Оно было посвящено вопросам наращивания присутствия России в Арктике. Считается, что именно с этого мероприятия, прошедшего, заметьте, опять же на территории Архангельской области, и началась нынешняя «битва за Арктику».

Откуда у самого северного аэродрома России такое, отнюдь не архангельское и совсем казалось бы не поморское название – «Нагурская»? Все просто. Первым в России, да и в мире полярным летчиком был поляк. Именно Ян (в русском произношении Иван) Нагурский первым поднял самолет в арктическое небо, первым сделал мертвую петлю на гидросамолете. В 1918 году уехал на родину, в Польшу, и «всплыл» только в 1956 году, когда услышал на лекции, что летчик Нагурский погиб еще в 1917 году. Лишь тогда он громко заявил: «Да я же жив!».

Можно сказать, у него было две судьбы: одна героя арктически полетов, первопроходца русской полярной авиации, а вторая – простого, незаметного польского обывателя…

Ян Иосифович Нагурский по праву считается первым в мире арктическим летчиком. Родился первый полярный ас в польском Влоцлавеке 27 января 1888 года в семье местного мельника. Семья была зажиточной, и имела возможность дать развитому не по годам отроку неплохое по тем временам образование.

6 августа 1909 года после окончания Одесского юнкерского пехотного училища Ян Нагурский получил звание подпоручика и назначение в 23-й Сибирский стрелковый полк, расквартированный в Хабаровске. В конце 1910 года юный офицер подал рапорт на поступление в Высшее морское инженерное училище и продолжил обучение в Санкт-Петербурге.

Крайне вдохновленный демонстрационными полетами Сергея Уточкина, тогдашнего популяризатора авиации, с начала 1911-го Нагурский прошёл курс обучения в Императорском Всероссийском аэроклубе в Новой Деревне. Как гласят официальные биографии Наурского, в июне 1912 года Нагурский поступил в Гатчинскую офицерскую воздухоплавательную школу. В следующем 1913 году получил звание военного лётчика.

Однако решил он заняться и наукой. Одновременно с авиационной подготовкой, в июле 1913 года Нагурский успешно защитил диплом морского инженера и был назначен в Главное гидрографическое управление. И с этого, пожалуй, начинается его судьба как полярного летчика.

Как уже писало ИА «Двина-Информ», к 1914 году сразу три русские арктические экспедиции - В. А. Русанова, Г. Л. Брусилова и Г. Я. Седова - считались пропавшими без вести. По инициативе Русского Географического общества 18 января 1914 года Совет министров царского правительства дал указание морскому министерству организовать их поиски. Гидрографическое начальство, зная летные пристрастия Нагурского, вызвало его и подробно допросило по поводу возможности полетов в Арктике - экспедиции-то надо было искать!

Гидрографический поручик, конечно, не имел никакого полярного летного опыта, поэтому вступил в активную переписку со знаменитым путешественником Амудсеном. Тот, хотя сам и не летал на самолетах в полярных широтах, все-таки дал ему несколько дельных советов.

21 мая 1914 года Нагурский лично выехал в Париж на завод Фармана для приемки самолета. Кроме того, он посетил завод Рено, где был изготовлен авиадвигатель мощностью около 80 лошадиных сил. Самолет был снабжен поплавками для взлета и посадки на воду, способен поднимать груз в 300 кило и развивать скорость до 100 километров в час. Запаса топлива на борту должно было хватить на пять или шесть часов полета. Правда, нанять грамотного французского техника для обслуживания самолета у него не вышло: никто не согласился, всех пугала перспектива попасть на неизведанный Крайний Север.

Правда, в Александровске-на-Мурмане (ныне Полярный), когда самолет в разобранном виде был уже доставлен туда, к Нагурскому присоединился опытный авиатехник морской авиации Евгений Кузнецов, матрос-доброволец, прибывший из Севастополя.

Самолет был собран Нагурским и Кузнецовым на берегу Новой Земли у становища Ольгинского при помощи членов экипажа судна «Печора». Сборка заняла два дня. И 21 августа 1914 года Ян Нагурский взлетел над полярными широтами первый раз (между прочим, первый раз в мире!), сделал несколько кругов и приводнился. Не теряя времени, Нагурский погрузил на борт продовольствие на 10 дней, винтовку, лыжи и вместе с Кузнецовым вновь взлетел. Позже Нагурский писал в своих воспоминаниях:

«Перед нами открывались все более красивые виды. Направо находился остров с грядами островерхих хребтов и спускавшимися по ним ледниками, налево — белый океан, на котором кое-где виднелись темные пятна открытой воды… Сознание, что я первый человек, поднявшийся на самолете в этом суровом краю вечной зимы, наполняло радостью и беспокойством, мешало сосредоточиться!».

Преодолев расстояние в 450 километров, Нагурский успешно сел на воду. Первый в истории человечества арктический полет длился 4 часа 20 минут. Всего в ближайшие дни Ян Нагурский совершил пять длительных разведывательных полётов на высоте 800—1200 метров вдоль западного побережья Новой Земли и у Земли Франца-Иосифа. Во время последнего полёта он достиг 76-й параллели. Общая продолжительность полётов составила 10 часов 40 минут, расстояние около 1060 километров. Это были первые в мире арктические полеты.

Несмотря на то, что почти никаких следов пропавших экспедиций с воздуха обнаружить не удалось, Нагурский внес существенные коррективы в существовавшие карты, а также смог предоставлять сопровождающим судам информацию о состоянии льда по маршруту движения — то есть впервые выполнил функции ледовой разведки.

На обратном пути Нагурский подготовил бесценный отчёт о полётах для Главного гидрографического управления. Нагурский подробно изложил свои наблюдения и разработал рекомендации для последующих полётов в Арктике.

По результатам экспедиции Нагурского представили к награждению «Орденом Святого Станислава». Подробный отчёт Нагурского был издан в роскошном переплете из тиснёной кожи и преподнесён морским министром Григоровичем самому царю. Через некоторое время отчёт вернулся с царской резолюцией «Прочитал с удовольствием», и первого полярного летчика наградили еще одним высоким императорским орденом.

И тут началась Первая мировая война. Блистательная полярная судьба летчика Яна Нагурского закончилась. Началась совсем другая его жизнь, никак не связанная с Арктикой. Полярный летчик продолжил службу в морской авиации. С базы в Або совершал разведывательные полёты над Балтийским морем. Командовал авиационным отрядом, авиационным дивизионом Балтийского флота.

Числится за ним и такой героический эпизод: 17 сентября 1916 года, пилотируя летающую лодку М-9, выполнил петлю Нестерова. Это была первая в мире мёртвая петля, выполненная на гидросамолёте. В 1917 году самолет Нагурского был сбит над Балтикой, и он считался пропавшим без вести. Но случилось чудо: на подбитом самолете он приводнился, машина утонула, а Нагурский с механиком, летевшим с ним, оказались в ледяной воде.

События разворачивались как в приключенческих романах. Недалеко от места вынужденной посадки самолета всплыла русская подводная лодка, и после двух часов, проведенных в воде, оба члена экипажа были взяты на борт корабля. Нагурский был доставлен в госпиталь в Риге, однако по штабным документам успело пройти, что летчик Нагурский погиб… Даже в Большой Советской энциклопедии послевоенного издания значатся годы жизни Нагурского: 1888-1917...

После революции Ян Нагурский некоторое время служил в Красной авиации. Но в 1918 году он уехал на родину, в Польшу, охваченную войной, и его карьера авиатора закончилась. Он поступил на работу на сахарный завод, затем работал в конструкторских бюро сахарной и нефтяной промышленности, женился, обзавелся детьми. В это время в Польше его практически забыли, а в СССР, как уже указывалось выше, его считали мёртвым из-за потери документов в хаосе Гражданской войны.

Ян Нагурский пережил Вторую мировую войну, работая в антикварной лавке, а потом продолжал тихо-мирно работать простым инженером-конструктором в Гданьске и Варшаве. Но тут полярное прошлое вдруг снова дало себя знать!

В 1955 году он присутствовал на лекции известного польского полярного исследователя Чеслава Ценкевича, который мельком упомянул о «давно умершем и забытом пионере авиации русском лётчике Иване Нагурском». Тогда Нагурский встал и объявил, что он вовсе не умер!

Этот случай широко освещался в польской прессе, и Нагурский стал известным человеком, к нему пришла заслуженная слава. Он побывал и в СССР, встретился с известными советскими полярниками, в частности, с летчиком Чухновским, который был первым не российским, а уже советским авиатором, совершившим полеты в Арктике – почти через 10 лет после Нагурского.

Умер первый в мире полярный летчик 9 июня 1976 года в возрасте 88 лет в Варшаве. Его именем в столице Польши названа небольшая улочка. А вот на полярных картах его имени так и не осталось – кроме погранзаставы и аэродрома…