Как северодвинский «сумасшедший Иван» Америку с ума сводил

О существовании «сумасшедшего Ивана» уж точно мало кто знает, кроме разве что северодвинских военных моряков-подводников старшего поколения, да корабелов-заводчан, которые выходили в море на ходовые испытания построенных в Северодвинске атомных подлодок.

14 июля 1970 года под завесой строжайшей тайны два океанских буксира привели, как говорят моряки, «за ноздрю», в акваторию судоремонтного завода в Большом Камне на Дальнем Востоке аварийную советскую атомную подлодку... И буквально тогда же, почти день-в день, в прессе США появилось пугающее выражение «сумасшедший Иван», которое периодически всплывает и до сих пор. Да что там — это выражение теперь фигурирует в учебниках по военно-морской тактике, по которым учат американских командиров-подводников!

Давайте сразу, как говорится, определимся в категориях. «Сумасшедший Иван» — это исключительно американское название тактического манёвра советских подводных лодок, характеризующегося частыми и резкими изменениями курса вплоть до разворота, с целью «осмотреть» сонарами так называемую «мёртвую зону» позади субмарины. В подводных силах флотов других стран называют такой маневр «Качающийся маятник». Хотя, по некоторым данным, и подводники-англичане тоже не прочь иной раз назвать этот маневр «сумасшедшим Иваном».

«Из-за звуковых искажений и шума винтов, практически невозможно было тогда, в начале 70-х, использовать обычный советский гидролокатор для обнаружения объектов, находящихся непосредственно за кормой субмарины, — рассказал ИА „Двина-Информ“ кандидат военных наук, контр-адмирал Виктор Яковлев (кстати, в советские времена принимавший на Севмаше в состав ВМФ несколько построенных там атомарин). — Таким образом, резкие изменения курса позволяют просматривать гидролокатором зоны, ранее ему недоступные. Сектор, „зашумлённый“ собственным винтом субмарины и потому не просматриваемый сонаром — это как бы и есть „мёртвая зона“.

Обычная тактика, которую использовали американские субмарины — следование за советской подводной лодкой на некотором удалении, правее линии винтов, постоянно находясь как раз в „мёртвой зоне“ советского гидролокатора. Из-за непрогнозируемости поведения наших лодок американцы и изобрели этот вроде бы обидный для нас, но все-таки отражающий суть процесса термин „сумасшедший Иван“!».

Подводная лодка в процессе слежения за ней, или, грубо говоря, под прицелом вражеских торпед, должна была иметь возможность отвернуть, изменить курс, вплоть до встречного, и все время всплывать-погружаться. Только непрерывным маневрированием можно было «обмануть» даже торпеду с различными средствами наведения на цель. Кстати, большинство современных подводных лодок часто использует буксируемую гидроакустическую станцию и практически не имеют «мёртвой зоны», что делает описываемый манёвр «сумасшедший Иван» ненужным, добавил Виктор Яковлев.

Теперь, когда, надеюсь, уже ясно, о чем пойдет речь ниже, вернемся все-таки к событию, обозначенному в анонсе. Советская атомная подводная лодка с оперативно-тактическим номером К-108 проекта 675 столкнулась с американской атомной субмариной «Татуг» (SSN-639) в Охотском море у берегов Камчатки 20 июня (по другим данным — 24 июня) 1970 года.

По утверждению американских подводников, это произошло после того, как советская лодка, уходя от преследования их субмарины, совершила опасный маневр «сумасшедший Иван», а именно — серию нескольких внезапных поворотов (до 90 или даже 180 градусов). Обе субмарины получили повреждения, но погибших не было.

До 14 июля, когда нашу довольно помятую подлодку притащили в Большой Камень на ремонт, ее сначала довольно спешно отбуксировали в базу Вилючинск на Камчатке, где был жесткий «разбор полетов». Первое упоминание об этой аварии и сам термин «сумасшедший Иван» появились в вечернем выпуске «The New York Times» как раз 14 июля 1970 года, уже через несколько часов после буксировки К-108 в Большой Камень. По всему выходит, что кто-то увидел эту буксировку с берега и кому надо «стукнул». Это я о скорости передачи информации даже в те уже стародавние времена, когда ни интернета, ни мобилок не было. Но ведь как-то же умудрялись! Что уж говорить о сегодняшнем продвинутом дне...

Кстати, никого из экипажа К-108, судя по имеющимся на этом момент у автора этих строк данным, после столкновения с американцами по служебной линии серьезно не наказали. Правда, партийные взыскания старпому и командиру БЧ-4 (боевая часть связи), в чьем ведении была гидроакустическая станция «Керчь», все-таки влепили. Как бы на всякий случай.
С этим маневром, названным американцами «сумасшедший Иван», а по-русски это просто «маневр уклонения от слежки вероятного противника», знакомы в основном только командиры подводных кораблей, построенных и испытанных в Северодвинске, уж слишком он специфичен. В свое время автору этих строк довелось тесно общаться с легендарным заместителем командира бригады строящихся кораблей Беломорской ВМФ капитаном 1 ранга Николаем Алексеевичем Тушиным (увы, он уже ушел из жизни), который и рассказывал тогда о всяких диковинных особенностях маневра уклонения. Много всего было такого, о чем и сейчас писать как-то даже удивительно...

Практически все без исключения подлодки, сошедшие со стапелей Северодвинска в советское время, на ходовых испытаниях выходившие в том числе и на специальные полигоны Баренцева моря, сталкивались со слежением. И, естественно, старались от него уйти. О том, что наш маневр американцы называют «сумасшедший Иван», бывалый подводник Тушин знал хорошо, как и все руководители советского ВМФ. Но никаких обид на «супостатов» за это, согласитесь, пренебрежительное прозвище, у него не было.

Автору этих строк немало лет довелось служить на атомных подлодках Северного флота. Как-то во время испытаний одной из подлодок северодвинской постройки в середине 80- х на полигоне Баренцева моря за нами увязалась субмарина НАТО. Ситуация привычна всем подводникам. Лодки подолгу преследуют друг друга, трепля друг другу нервы.

На второй неделе бешеных подводных гонок, когда наш экипаж уже, грубо говоря, офонарел от постоянных учебных тревог, от частой смены глубины, курса и скорости (полагалось оторваться от слежения), кто-то из офицеров в центральном посту в сердцах выругался семиэтажным матом: вот, мол, империалисты проклятые, так их растак...

Это услышал Николай Алексеевич Тушин, старший на борту. И при всех, не стесняясь (хотя вроде бы так не полагается) жестко распек выругавшегося на натовцев офицера: «Они не виноваты, что родились в США, а не в СССР!». Вот так-то. Подводник — он и в Америке подводник...